... где живут, не спеша...

 Когда поезд тронулся, время сумерек закончилось. Ночные пригороды вдалеке чем-то напоминали картинки из фильма «Смерть в Венеции» - развалины и старинные здания, подсвеченные намеренно и нет зловеще-желтым светом. А на переднем плане – разноцветное граффити, за которым порой не разберешь даже названия станции.

 Около семи вечера под звон колоколов Санта-Мария-Маджоре мы нашли виа Урбано и наш отель Рафаэлло.
 

Чайки в риме – вместо петухов. Их громкий разговор заставил проснуться и вспомнить, что время отпуска «по графику» уже идет.

Весь центр Рима (за исключением основных улиц – виа Империале, виа Национале и еще некоторых) - сплошная мостовая. Широкая виа Империале прорезает руины форумов, разделяя более древние (но при этом более сохранившиеся) и форумы Августа и Траяна, от которых остались лишь контуры зданий, арка и высокая колонна, обрамляемые вековыми пиньями.

На повороте с виа Кавур на виа Империале просыпаются римские бомжи, рядом с ними гуляют собаки и их хозяева – а прямо напротив них за храмом Нерона встает размытый диск солнца. 
  
Из дома напротив на мостовую выпрыгивает собачонка в сопровождении дородной хозяйки, мимо быстро пробегает «не такой как все» - с портфелем в одной и газетой другой руке, ревут безумные мотоциклы разных форм и объемов. Начинался римский понедельник=)
 

  Пьяцца Венеция

 Cверху на разбегающиеся улочки и букашки кружащих автобусов смотрит многоуровневое здание монумента Витторио Эммануила II – чем-то похожее на террасы индейского озера (как показалось мне), а также на печатную машинку и вставную челюсть (как полагают римляне).
   

 Вот такое здание - с итальянскими флагами и вежливой охраной. В музей Рисорджименто мы не пошли, а больше оно, пожалуй, ничем не запомнилось.

 Музей Капитолия

Чудесное уютное место=)

Мы побывали там дважды – первый раз вечером, когда нечего было делать и мы решили под дождем прогуляться к Форуму. Музей был еще открыт, но аудиогида нам уже не дали. На следующий раз мы пришли с утра, но – вот незадача! – на русском гидов не было. Пришлось взять на английском. Английский у итальянцев забавный, не то чтобы неправильный (у меня он гораздо более неправильный), а другой: немного отрывистый на согласных и в то же время мягкий, совсем по-итальянски.
 

Как было написано в одной из книжек про Рим, музей Капитолия прекрасен своими скульптурами. Скульптуры и правда замечательны! По ним можно увидеть как, к примеру, изменялся характер Каракалы – он и вначале был не очень, судя по всему, а к концу жизни он похож на спившегося алкоголика.

Нерон, похоже, тоже не отличался интеллигентностью. А вот Траян был хорош – либо его любили скульпторы. Сократа я как-то видела в учебнике Лосева, но тут он опять поразил - этакий курносый плюгавенький человечек...

 Два здания музея разделяет задумчивая статуя Марка Аврелия, которую любят чайки и маленькие туристы=) А вниз, охраняемые Каcтором и Поллуксом, уходят широкие ступени лестницы Микеланджело. И если, спускаясь, оборачиваться, грустный взгляд бородатого императора будет долго маячить где-то между небом и землей.

Сады Боргезе

 

Метро – переход от Рима-пешеходного, туристического к Риму обыденному, будничному. Римкое метро – нечто утилитарное, средство передвижения, причем нелюбимое)) Серые низкие туннели, вагоны, разукрашенные граффити, «проксима фермата» и огромное количество автоматов с едой на выходе – вот такое необычное место.
   

 Боргезе - это тишина и умиротворение. Сидя у небольшого озерца, можно было подглядеть, как молодой человек что-то читает, сидя на ярко зеленой траве в тени дерева, по тропинке навстречу бежит индус, подзадориващий двух собак непонятной породы, а чуть дальше размеренно гуляют старички с таксами в красных кафтанчиках. 
 

Но один поворот направо – и дорога выводит из этого чудесного мира – на шумную пьяцца и к одноименной фермата.

 Ватикан

 
Говорят, что раньше дорога к Ватикану была узенькой и тем поразительнее было оказаться вдруг на площади святого Петра.

Из-за дождя вид на Рим с купола базилики получился не очень впечатляющим, гораздо интереснее было взбираться на нее, а потом ползти вниз по переходам вдоль предусмотрительно зарешеченных окон и балюстрад.

Могила Джованни Пьетро II, как его называют тут. Тихое место, очень светлое, где люди стоят и молятся, не обращая внимания на происходящее вокруг. Оттуда не хотелось уходить, хотелось побыть подольше рядом с чем-то невысказанным, вечным и при этом необыкновенно знакомым. Такого ощущения реальности прошлого не было ни в одном месте Рима.

 По дороге домой внимательный экипаж Эйр Франс пригласил нас с сестрой в кабину пилотов – где мы пробыли до конца полета. 
  
Мир летчиков и диспетчеров – полет как будто за кадром, а потом приземление, глядя вперед на яркий крест взлетно-посадочной полосы...

 Мы последними из пассажиров окунулись в морозный московский воздух, от неожиданности встали в очередь для иностранцев, и совершенно вдруг – попали в холодную зиму, русскоязычный мир, где мое «скузи» было также не к месту, как воспоминания об Арно из Бордо и Николя из Парижа, которыми сестра всю дорогу делилась к молчаливому удивлению таксиста.