full
Начало: Вагон самообслуживания
Наши места – 53,54, боковые. Своды лыж-досок-рюкзаков украшают проход. Второй вагон 16-го мурманского поезда проверял сам себе билеты, а потом раздавал белье. «Главное, чтобы туалет мыть досталось следующему купе»=))
Всегда странно, как быстро привыкаешь к тому , где ты есть в данный момент, как все остальное остается в каком-то параллельном мире - только синее небо и маленький серый городок в кольце гор.
Редкий и короткий отпуск вообще не оставляет времени на то, чтобы думать о чем-то другом – физически ощущается, что время бежит только вперед и невозможно повторить такой же день завтра.
А в полночь выяснилось, что мы попали в полярный день=)
Завтрак с видом на Вудьяр
Я попала в 5 группу мегасупербизонов – группу Насти Кислюк. В первый день подморозило, так что уже после второго спуска по фирну колени отказывались сгибаться, а снег весело таял за шиворотом, стекая мерзкой струйкой по спине.
Ну, а на третьем спуске настал мой «звездный»час: Настя решила, что нам необходимо вспомнить замах лыж для поворота на 180 градусов. Так вот в момент замаха, а потом, как водится, падения и скольжения в 5 позиции по склону, мой комбинезон не выдержал и со стоном расползся по главному шву, обнажив синтепон и прочие запчасти!!! Так, изображая робота из Футурамы, я прокаталась еще 4 часа=)
Вечером мы пошли на поиски штанов. Вечернее солнце освещало горы со «спины», и подтаявшие вершины как будто становились ближе... Кировск переставал быть средством – местом с подъемниками, а становился частью мира, в котором хорошо.
Пастор Шлаг и спинки свинок
Злобный полярный день заставил подскочить в 6-20 – «сработала выработанная годами привычка»=) Сегодня едем на 25 км. Нам достался отличный водила с полной кассетой хитов для дальнобойщиков, где «простить» рифмуется исключительно с «мать-итить»=)))
По ощущениям, 25 км, или Кукисвумчорр, - это Жерминаль Золя в полный рост и объем: прямо перед склоном – кировский рудник, где постоянно завывает сирена, что-то взрывается и вывозится. Людей не видно – только подъездные пути и двигающиеся по ним вагонетки.
Поначалу казалось, что мы влезли во что-то очень личное – внутреннюю жизнь рудника, которая обычно скрыта от чужаков. Слева в дымке угадывались знаменитые перевалы Рамзая и Петрелиуса, но на фоне рудника они казались не горами, а отвалами отработанной породы, слегка припорошенной снегом.
На Кукисвумчорре мы снимали кино про горнолыжную технику 8 супербизонов и гладили спинки «свинок»-бугров: если провернуть лыжи резко, то кантами они соскребут снег с бугры (=свинки завизжат=)) А нужно, чтобы они остались довольны. Но то ли свиньи от меня разбежались, то ли очки были слишком темными – на моем спуске приличных спинок, которые хотелось погладить, оказалось как-то немного.
В конце занятия мы с Аней урыли не в тот в кулуар=) Наши попытки выбраться Настя сняла на камеру под добрые комментарии группы про пастора Шлага, который «совсем не умел ходить на лыжах».
А вечером к нам, наконец, переехала Настя! После долгого ужина и разговоров никакой полярный день не помешал упасть и сразу уснуть.
Люди
Первое, что сейчас, спустя почти две недели вспоминается о Кировске, - это моя замечательная группа. Какое же счастье было каждое утро встречать людей, с которыми так приятно учиться, кататься и общаться! А еще у нашей замечательной группы был совершенно уникальный инструктор. Настя не учила, а делилась навыками, отчего все казалось реальным и выполнимым=) Никакого превосходства и желания казаться лучше. Возможно потому, что лучше быть нельзя=)
К третьему дню сложилось ощущение полной уверенности, что так было всегда: я каждый день вставала, читала, глядя на солнце, выходящее из-за горы, а потом, натянув неповоротливые горные ботинки, ковыляла к подъемникам, где уже были наши: Настя, Таня, Илья и все остальные. Звонки с работы о тайм-шитах, которые надо было переделать, фотографиях, которые кому-то надо было срочно послать, вызывали ощущение недоумения. Зачем? Откуда? Для чего? Все это было вне понимания и казалось какой-то чепухой.
Трудно было поверить, что через пару дней я уеду, и нескоро, а может и никогда больше не встречу Таню, Аню и Илью… Место всегда почти ассоциируется с людьми. И Кировск, серый маленький Кировск, надолго останется чудесным воспоминанием о замечательных людях, с которыми мне повезло прожить целых семь дней.
